Говоря о теме ментализации, мы решили обратиться к книге «Работа с родителями в контексте детской психотерапии. Активация рефлективной функции», написанной доктором психологии, профессором Йельской школы Медицины Ариэттой Слейд.
Отрывок из этой книги поможет лучше понять концепт ментализации и роль родителей в формировании этой способности у ребенка.
Термины «чувствительность», «эмоциональная доступность» и «сонастроенность» означают способность родителей понять, придать смысла и отреагировать на переживания ребенка.
Известный британский психолог Питер Фонаджи назвал этот процесс «ментализацией». Сам термин «ментализация» (или как его еще называют «рефлексивное функционирование») означает способность представлять себе состояние собственное или другого человека, способность понимать его намерения, чувства, мысли, желания, убеждения, для того, чтобы понимать смысл, но, что еще важнее, предвидеть поступки, как свои, так и другого.
Все отношения, так или иначе, зависят от умения воспринимать и представлять, что чувствует другой человек, но ребенок нуждается в этом именно со стороны родителей.
Человек рождается с необходимым набором инструментов, чтобы постепенно развивать и оттачивать свое умение понимать других, свою способность к ментализации, но именно ранние детские отношения влияют на умение определять глубину, на которую можно заходить в социальных отношениях.
С точки зрения теории ментализации, в зоне ответственности родителей лежит понимание ребенка, понимание того, что его поведение обусловлено некими чувствами и потребностями, на которые нужно ответить осознанно. Тогда это станет толчком к развитию механизма саморегуляции у ребенка.
О ментализации также рассказывает психолог Анимаго Елизавета Ключикова:
«Отечественным специалистам понятие ментализации может быть больше знакомо как "теория ума" - буквальный перевод английского theory of mind, "представление о том, что происходит в голове у другого человека".
Вопрос о том, когда в норме формируется эта способность, довольно сложен. Мы не можем непосредственно наблюдать у ребенка функцию ментализации: она обнаруживается опосредованно, когда ребенок ориентируется в поведении на свои представления о содержимом сознания другого человека, или когда он высказывает свои гипотезы вслух.
Например, если ребенок после игры комментирует, что другой игрок, кажется, был огорчен проигрышем, хоть и не подал виду, это довольно высокий уровень ментализации; но мы не могли бы обнаружить его, если бы ребенок сделал эти выводы молча и не сообщил о них нам.
Проявление ментализации в поведении зависит и от развития мышления, и от контроля над импульсами. Если ребенок совершает некоторое неприятное нам действие, он может не сознавать, что нас это огорчит, а может сознавать, но не быть способным сопротивляться искушению.
Если же ему сложно просчитать последствия своих действий на уровне логики, то он может просто не связать свой поступок с нашим возможным огорчением.
Стиль воспитания здесь также имеет значение: если ребенок - самый главный человек в семье, то он может не придавать большого значения переживаниям других членов семьи, даже если способен предсказать их с достаточно большой точностью.
Обычно где-то между четырьмя и пятью годами дети уже могут высказывать гипотезы о содержимом сознания другого человека и использовать эти гипотезы на практике, но по данным некоторых исследований, на самом деле ментализация начинает формироваться гораздо раньше. Возможно, уже к трем годам; просто в это время ее еще очень трудно заметить.»
